продукт мясной и мясосодержащий разница

ГАЛИЧ Начало 2000-х годов ознаменовалось всплеском филологического интереса к Галичу. Дело здесь, конечно, не только в том, что Галич стал снова актуален - хотя это, скорее всего, тоже сказалось: в эпоху восстановления «вертикали власти», на вершине которой оказались выходцы из печально известного (в том числе и по биографии Галича) ведомства, в эпоху закрытия газет, «реформирования» телеканалов, возвращения «большого советского стиля» (и заново исправленного советского гимна), организованных митингов «в поддержку курса», - так вот, тогда поэзия барда-изгнанника вспоминалась поневоле всё чаще. Но важно было и другое: спустя двадцать - двадцать пять лет после кончины поэта стал отчётливее проступать его историколитературный масштаб, и Галич стал раскрываться как большой художник. Прозвучавший в 1997 году призыв изучать Галича как «поэта, а не политического деятеля» вскоре был расслышан. Но ещё до этого, по завершении Перестройки, вернувшей запрещённого прежде Галича в отечественную культуру, появились две книги о нём. Одна из них представляет собой сборник, где, помимо стихов поэта и воспоминаний о нём, помещены и несколько работ о его творчестве - работ литературно-критических, но представляющих и литературоведческий интерес. Написанные по большей части ещё при жизни Галича, они печатались за границей (а некоторые ещё и распространялись в Самиздате здесь), ибо в ту пору было невозможно и помыслить о публикации в СССР таких материалов. Статья Льва Венцова (Б. И. Шрагина) «Поэзия Александра Галича» (1972) ценна, во-первых, попыткой обозначить эстетическую природу творчества барда. По мнению автора, «поэт открыл, в сущности, новый жанр, которому и названия ещё не придумано: песню- спектакль, а то и песню-сценарий. Этот жанр особо впору приходится по-домашнему бытующей культуре», ибо «не нуждается ни в реквизите, ни в декорациях» (с. 55, 56). Более того: «Мощным творческим усилием Галич спасает наш театр, или, вернее, он восполняет ту пустоту, которая образовалась в результате подавления театра» (с. 56; речь идёт об идеологическом давлении на культуру).